- Раскрытие шейки идёт медленно, надо стимулировать! - наш Ведущий Акушер Перинатального Центра в Балашихе резким взмахом костлявой руки погасила «беломорину» в пепельнице и оставила меня - ярого противника медикаментозного вмешательства в родовую деятельность, побыть одного.
Где окситоцин, там и эпидуральная анестезия. Вызвали Анестезиолога. Было приятно видеть человека, который любуется собой даже в отсутствие зеркал и мобильного телефона. Образ, который выбрал представитель самой гуманной (после патологоанатомов) врачебной специальности, более всего напоминал медвежатника из американского фильма про хороших преступников: усики, распахнутый халат с короткими рукавами, стетоскоп и чемоданчик. Он даже ходил в соответствии с образом: порывисто и резко. Жестом Амаяка Акопяна засучив рукава, анестезиолог вогнал на место эпидуральный катетер, сопровождая свои действия краткой лекцией, собрал чемоданчик и удалился излучая профессионализм.
Дальнейшее я помню смутно, за исключением ощущения собственной ненужности на этом празднике появления новой жизни, которое усугубилось тем, что в разгар родовой деятельности эскулапы обратили внимание на то, что я в уличных джинсах и ботинках. Костлявая фигура Ведущего Акушера обдала меня презрением поверх очков и возмущённо отвернулась, безнадежно махнув рукой. Правда, я неплохо справился с задачей волноваться, фотографировать и излучать уверенность в завтрашнем дне.
- Девочка, вроде, здоровая, но что-то меня настораживает - богатая формами цветущая неонатолог была явно недовольна нашим безмятежным состоянием и пыталась сделать с этим, что было в ее силах, не выходя за рамки врачебной этики.
- Папа! Я приготовила на завтрак блины, вставай, уже, сколько можно тебя ждать?! А потом мы едем в порт смотреть старые машины! Как ты думаешь, какое платье мне лучше надеть, ты же будешь меня фотографировать? - вроде, прошло всего одиннадцать с небольшим лет, а я совершенно не могу поверить, что это все - об одном и том же человеке.
